Легенда о человеке-олене - Страница 20

Она крепко его поцеловала, впиваясь в спину ногтями и сжимая бедрами, как клещами. Смело втянула его нижнюю губу и прикусила, смакуя удивленный стон возлюбленного. Потом откинулась, подхватила его руки, положила себе на грудь и прижала.

– Ради всего святого, Люк. Не только у тебя имеются животные желания.

Зарычав ей прямо в губы, он пленил ее рот: языки сплелись, столкнулись зубы. Слегка потянув за ткань, он высвободил ее груди из корсета и из лифа платья и накрыл губами дерзкий напряженный сосок. Резко провел языком и прикусил чуткую плоть зубами. От неожиданности и наслаждения у Сесилии прервалось дыхание.

Потом его руки оставили в покое грудь и направились вниз, где пробрались через бесконечные слои юбок и разрез в панталонах, чтобы найти самое сокровенное место. Люк нежно погладил ее там. Слишком нежно. Нетерпеливая от желания, она схватила его за плечи и потерлась о его пальцы. Трепет, вызванный предвкушением изысканного удовольствия, охватил ее от головы до ног. Сесилия лизнула его в ухо и услышала ответный стон.

Да! Да! Наконец-то это случится!

– Боже, – с надрывом вздохнул он, – это не должно случиться.

– О да, должно. – Затаив дыхание, она воевала с пуговицами клапана его панталон. – И будет! Обязательно!

Пробравшись в штаны и кальсоны, Сесилия бесстрашно взяла в руку его плоть. Вот только что с ней делать она не представляла. Осторожно провела кончиком пальца по гладкой округленной головке. В ответ Люк надавил пальцем на ноющую сердцевину ее желания.

– Сесси! – Он закрыл глаза и стиснул зубы. – Если я сейчас же не остановлюсь…

– Потом уже не сможешь? – прижалась она губами к мочке его уха. – Это моя заветная мечта. Разве не ты говорил, что покончил с битвами? Так перестань сопротивляться, Люк.

Он глубоко, всей грудью вздохнул, и Сесилия почувствовала, как напряжение отпустило мощные мышцы.

– Хорошо, – спокойно ответил он и положил подбородок ей на плечо. – Хорошо. Тебе я сдаюсь с удовольствием.

Подхватив ее под ягодицы обеими руками, Люк поднялся. От неожиданности Сесилия пискнула.

– Слишком поздно возражать, – поддразнил он, шагая в угол и укладывая драгоценную добычу на узкую кровать. С впечатляющей точностью движений снял ботинки, штаны, кальсоны и всем весом опустился на кровать. – Теперь ты.

Проникающий через подслеповатое окошко и щели в соломенной крыше дневной свет превратился в слабые тусклые лучики. Люк помог Сесилии освободиться от платья и нижних юбок, снял корсет, развязал тесемки панталон. Потом присел и молча впился взглядом в совершенно обнаженное женское тело. И сидел так долго, что она начала волноваться.

– Люк? Что-то не…

– Обещай мне, – хрипло попросил он, – что ты подаришь мне еще одну возможность сделать все, как положено. – Дрожащий палец очертил линию ее бедра. – Ты такая красивая, Сесси. Твое тело заслуживает поклонения и обожания. Обещай, что позволишь поцеловать каждый дюйм этого совершенства. В следующий раз.

Как же ей нравились слова «в следующий раз»! Наблюдая, как его взгляд бродил по ее изгибам, Сесилия кивнула:

– Обещаю.

– Хорошо, – ответил он напряженным голосом и опустился на нее. – Потому что – прости меня, дорогая, – на этот раз все закончится очень быстро.

Дыхание ее стало прерывистым, когда Люк просунул руку между их телами, раздвинул ее бедра и пробрался пальцами в трепещущую плоть. Потом она почувствовала там закругленную головку мужского органа – давящего, толкающего, растягивающего ее до боли. И за грань боли.

– Как ты? – с трудом выговорил он ей в шею.

– Терпимо.

– Остановиться?

– Нет! – Сесилия обняла его за спину руками и обхватила ногами. – Не вздумай.

Она долго боролась за него, за возможность испытать эту боль, и чувствовала странную привязанность даже к этому саднящему ощущению между ног. Не надо ее ни от чего избавлять. Боль была реальной, здесь и сейчас, а это значило, что наконец-то он дома. Дома с ней.

С каждым толчком неприятные ощущения уменьшались. Их место заняло безрассудное желание. Она поднималась навстречу каждому броску его бедер, ее руки скользили по тонкой пленке испарины на сильной спине. Темп движений увеличился, подводя ее все ближе и ближе к тому пределу, за которым следовало восхитительное наслаждение. Сегодня днём Люк перевел ее за эту границу, но этот раз будет намного лучше. Скоро они перейдут ее вместе.

С гортанным стоном Люк застыл глубоко в ней. Их взгляды встретились, и Сесилия инстинктивно поняла вопрос в его глазах. Если она позволит ему продолжить, то может зачать ребенка.

Отведя прядь волос с его брови, она ждала. Ее чувства ему известны. Решение за Люком.

– О Господи, да, – прохрипел он. – Сесси, я люблю тебя.

Радость разрасталась в ней до тех пор, пока Сесилия не задрожала от усилий ее сдержать.

– Тогда к черту последствия, – прошептала она с улыбкой.

После этого слова стали не нужны. Только вздохи, стоны и невнятные иступленные хрипы. Быстрее. Еще. Здесь. Да, здесь.

Сейчас.

– Мы можем остаться на всю ночь? – спросила Сесилия.

Они лежали в обнимку на узкой кровати, пытаясь отдышаться. Только теперь она начала замечать тесноту и заплесневелость хижины.

– Можем, – сонно ответил Люк, – если хотим, чтобы нас разбудили слуги Денни, разбивающие дверь в щепки. Поисковая партия не заставит себя ждать.

– Он знает, что я с тобой.

Во всех смыслах. Сесилию кольнула боль сочувствия к старому другу. Его лицо выражало истинное разочарование, когда сегодня она прервала поцелуй и отказала ему. Но Денни заслуживает того, чтобы найти свою любовь, а она, Сесилия, никогда не смогла бы сделать его по-настоящему счастливым. Ее сердце и душа принадлежат Люку.